Твердая позиция в борьбе с новым экспансионизмом КНР

Редакция «FORUM» | ИЗОБРАЖЕНИЯ: Рейтер

Появляется все больше признаков того, что страны – особенно в Индо-Тихоокеанском регионе – рассматривают Китайскую Народную Республику (КНР) как угрозу безопасности. Об этом свидетельствуют план Японии резко увеличить расходы на оборону, избрание президента Южной Кореи, критикующего принуждение со стороны Китая, и первое участие четырех партнеров по Индо-Тихоокеанскому региону в ежегодном саммите НАТО.

Эти и другие шаги предпринимаются на фоне заявления генерального секретаря ЦК Коммунистической партии Китая (КПК) Си Цзиньпина о том, что его страна будет уделять приоритетное внимание вопросам безопасности. В 2014 г. Си Цзиньпин представил уникальную для КНР концепцию безопасности, положения которой повторил на XX Всекитайском съезде КПК в октябре 2022 г., когда он был избран лидером партии на третий пятилетний срок. Эта комплексная политика национальной безопасности охватывает 16 сфер, в том числе культурную, продовольственную, энергетическую и военную безопасность. 

«Сейчас мы наблюдаем в Китае постепенную секьюритизацию всех сфер, – отметила Хелена Легарда, ведущий аналитик берлинского Института китаеведения им. Меркатора в интервью редакции «FORUM». – Пекин может рассматривать любую область политики как вопрос национальной безопасности, если она может представлять угрозу для режима и политической системы». 

Похоже, что политическая цель, отчасти обусловленная восприятием внутренних и внешних угроз, заключается в достижении самодостаточности. «По сути, Пекин готовится к худшему на случай, если ему придется разорвать отношения с Западом», – считает Легарда.

Среди обеспокоенных практикой принуждения стран отмечаются различные реакции на агрессивное поведение КНР – многие из них считают КНР главным торговым партнером или не хотят принимать сторону КНР или США. «Они стремятся максимально урегулировать споры или, по крайней мере, контролировать эскалацию, стараясь поддерживать хорошие отношения со всеми державами в регионе», – отметила Легарда. 

Тем не менее, по таким вопросам, как промышленное рыболовство, территориальный суверенитет и проецирование военной мощи, высказываются опасения. «Если проанализировать реакцию стран, особенно в Индо-Тихоокеанском регионе, – заявила она, – нельзя не заметить некоторую закономерность».

В частности, Австралия, Индия и Япония – демократические страны и партнеры США по четырехстороннему партнерству, или «Четверке», – все смелее реагируют на ускорение темпов наращивания военной мощи КПК после прихода Си Цзиньпина к власти в 2012 г. «Последние четыре-пять лет мы видим, что Китай отказывается от прагматизма в пользу идеологии, – отметила Легарда. – Мы видим Китай, который все больше готов терпеть экономические или репутационные издержки во имя великих стратегических и политических целей».

Филлип Сондерс, директор Центра изучения китайских военных вопросов при Университете национальной обороны США, видит в этом иронию. 

«Китай обеспокоен потенциалом совместной работы стран «Четверки», которая приобретет более институционализированную форму и будет приносить больше пользы в плане региональной безопасности, – заявил Сондерс в интервью редакции «FORUM». – Но именно действия Китая стимулируют восприятие угрозы у всех членов «Четверки», вызывая желание расширить сотрудничество в сфере безопасности… и потенциально другие государства могут захотеть присоединиться к «Четверке» или в какой-то форме к «Четверке плюс».

Сондерс сообщил, что в основе восприятия новой угрозы со стороны КНР лежат два события. Во-первых, наращивание потенциала Народно-освободительной армии Китая (НОАК) и повышение ее готовности к проецированию силы, о чем свидетельствует размещение двух авианосцев вблизи Тайваня, самоуправляющегося острова, на который КНР претендует как на свою территорию, и в Южно-Китайском море, а также имитация дальних бомбардировок и разработка более высокотехнологичных истребителей. Во-вторых, реакция КНР на визит на Тайвань делегации США во главе с тогдашним спикером Палаты представителей Нэнси Пелоси в августе 2022 г. «Они были недовольны и решили выразить свое недовольство военными средствами, – заявил Сондерс. – Это, безусловно, привлекло внимание на Тайване и в других странах региона». В течение нескольких дней после этого визита НОАК провела крупные учения вблизи Тайваня и выпустила баллистические ракеты, которые упали рядом с портами острова и в водах исключительной экономической зоны Японии, что послужило причиной подачи дипломатического протеста в адрес Пекина.

Страны, обеспокоенные дестабилизирующими действиями КНР, формируют свой ответ с оглядкой на США, считает Рэймонд Куо, политолог из корпорации «Rand» – американской исследовательской и аналитической группы по вопросам безопасности. «Воинственность Китая подталкивает страны к США, – рассказал Куо в интервью редакции «FORUM». – США берут на себя роль лидера в формировании более регионального и единого ответа на вызов Китая».

По словам Куо, сильнее всего китайской агрессии сопротивляется Япония – так, в 2021 г. она сделала совместное с США заявление, в котором Тайваньский пролив между Китаем и Тайванем – важнейший судоходный маршрут для Японии, Южной Кореи и других стран – назван главной проблемой безопасности. Это было первое за пятьдесят лет подобное совместное заявление союзников. Кроме того, в мае 2022 г. Япония создала Министерство экономической безопасности для защиты цепочек поставок, инфраструктуры и передовых технологий. Этот шаг отражает растущее беспокойство по поводу торгового обструкционизма и экономического шпионажа КНР, говорится в статье Тошии Такахаси из японского университета Сёин, подготовленной для Восточноазиатского форума. «Закон способствует сотрудничеству Японии в области безопасности с США и Австралией – обе эти страны готовы принимать экономические контрмеры против Китая», – пишет Такахаси.

КНР подвергла Японию критике, когда в июле 2022 г. Токио опубликовал ежегодный экспертный доклад по обороне, в котором в качестве растущих угроз национальной безопасности были названы последствия вторжения России в Украину, запугивание Тайваня КНР и уязвимость цепочек поставок технологических компонентов. В экспертном докладе отмечаются планы Японии по увеличению оборонного бюджета и расширению возможностей нанесения контрудара. КНР заявила, что экспертный доклад содержит «обвинения и клевету» в адрес оборонной политики Китая и является попыткой Японии «оправдать собственный мощный военный арсенал».

Токио и Пекин нормализовали отношения в 1972 г., а в целом благоприятное отношение Японии к КНР достигло наивысшей точки в 1980 г., когда правительственный опрос показал, что 79% населения положительно относились к Китаю, по данным новостного интернет-журнала «The Diplomat». Сорок лет спустя, в 2021 г., анонимные опросы показали, что более 90% населения Японии негативно относятся к Китаю, сообщает «The Diplomat».

Другие примеры противодействия агрессии КНР:

Южная Корея стремится к расширению сотрудничества с США и Японией после избрания Юн Сук Ёля президентом в марте 2022 г.,
заявил Сондерс. Во время своей предвыборной кампании Юн Сук Ёль отметил, что КНР ввела экономические ограничения, которые обошлись Южной Корее примерно в 7,5 млрд долл. США, в ответ на размещение Сеулом в 2017 г. американской системы противоракетной обороны, известной как Terminal High Altitude Area Defense (THAAD), предназначенной для защиты от ракетных ударов Северной Кореи. В статье для журнала «Foreign Affairs», опубликованной в феврале 2022 г., Юн Сук Ёль, тогда еще кандидат в президенты, призвал к «стратегическому диалогу на высоком уровне» с КНР, но заметил, что не позволит зависимости Южной Кореи от торговли с Китаем диктовать условия их отношений или более широкой внешней политики своей страны. Месть КНР за размещение системы THAAD, которую она посчитала угрозой собственным интересам, «надолго изменила мнение народа о Китае, а также мнение правительства и военных, – заявил Сондерс. – Заявления о намерениях и военных возможностях Китая, звучащие в Южной Корее, более прямолинейны».

По словам Куо, Вьетнам, возможно, оказал самое ожесточенное сопротивление морскому принуждению со стороны КНР, когда около 30 военно-морских судов Ханоя противостояли 160 китайским судам во время конфронтации в мае 2014 г. из-за разведочного бурения нефти КНР в спорных водах Южно-Китайского моря. По сообщениям, в последний месяц противостояния были протаранены сотни судов. Этот и другие инциденты, связанные с контролем над Парасельскими островами и архипелагом Спратли, а также с дноуглубительными работами и милитаризацией НОАК искусственных рифов и других морских объектов, заставили Вьетнам «искать возможности для привлечения внешних сил, чтобы сбалансировать ситуацию», – рассказал Сондерс. В экспертном докладе по обороне в 2019 г. Вьетнам подробно описал все акты агрессии Китая в свою сторону, в том числе «одностороннее и силовое принуждение, нарушение международного права, милитаризацию, изменение статус-кво и посягательство на его суверенитет, суверенные права и юрисдикцию». Вьетнам сотрудничает с ВВС США, чтобы развивать свой военный потенциал, а также избавиться от зависимости от российского оружия и влияния КНР, сообщило издание Авиационного университета «Journal of Indo-Pacific Affairs» в декабре 2021 г. Несмотря на тесные экономические связи и общую идеологию, отметил Сондерс, вьетнамцы показали, что «национализм является могущественной силой, и это вызывает подозрения у Китая. Они ведут тонкую игру на дипломатическом, военном и экономическом уровне».

Индия и КНР вели пограничную войну в 1962 г., и сегодня напряженность продолжает нарастать. Как сообщает газета «The Times of India», в результате столкновения в июне 2020 г.
погибли 20 индийских и, по некоторым данным, до 40 китайских военнослужащих. В ноябре 2021 г. индийские военные назвали КНР угрозой безопасности № 1 в стране и пообещали бороться с вторжениями на границе. Являясь неприсоединившейся страной, Индия воздерживается от вступления в официальные военные союзы, но регулярно проводит учения с США и их союзниками и партнерами. Хотя Индия и КНР вместе с Бразилией, Россией и Южно-Африканской Республикой входят в экономическую группу БРИКС, Индия, как член «Четверки», опубликовала совместное заявление с упреками в адрес КНР, в том числе осудила действия в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, которые включают «милитаризацию спорных объектов, опасное использование судов береговой охраны и морской милиции, а также препятствование деятельности других стран по освоению морских ресурсов». Сондерс описал политику Индии как «направленную на нейтрализацию связанных с Китаем рисков, но на фоне усиления озабоченности безопасностью Дели готовы расширить сотрудничество с США для достижения этой нейтрализации».

Австралия присоединилась к Великобритании и США, обнародовав в сентябре 2021 г. пакт о партнерстве в сфере безопасности, в соответствии с которым страна получит передовые военные возможности, в том числе подводные лодки с ядерным двигателем и обычным вооружением. После встречи со своим австралийским коллегой в мае 2023 г. министр иностранных дел Сингапура Вивиан Балакришнан выразил поддержку этому партнерству в области безопасности и заявил, что верит в то, что Австралия будет играть более весомую роль в обеспечении региональной безопасности. «Поскольку AUKUS вносит конструктивный вклад в региональную безопасность, мы его поддерживаем, – заявил Балакришнан, по сообщению газеты «The Guardian». – Нам комфортно со всеми тремя партнерами в рамках AUKUS, потому что с каждым из них нас связывает долгая история, и поэтому я считаю, что мы можем работать вместе».  

В 2022 г. руководители оборонных ведомств также подтвердили планы по ротации большего количества сухопутных, морских и воздушных сил США в Австралию на фоне общей обеспокоенности растущим проецированием силы КНР. На других фронтах Австралия призвала провести расследование происхождения COVID-19 в Китае, наложила запрет на создание сетей 5G китайским коммуникационным гигантом «Huawei» и провела расследование в отношении китайских граждан в соответствии с новыми законами Канберры об иностранном вмешательстве. В ответ КНР ввела санкции в отношении австралийских товаров, таких как уголь, морепродукты и вино. Кроме того, в июне 2022 г. Австралия приняла участие в саммите НАТО как один из партнеров альянса по Индо-Тихоокеанскому региону в сфере безопасности наряду с Японией, Новой Зеландией и Южной Кореей. В Концепции стратегии НАТО на 2022 г. КНР впервые названа угрозой ценностям и принципам альянса. Также в Концепции осуждается «политика принуждения», проводимая коммунистическим государством, и сделан вывод о том, что КНР «стремится подорвать основанный на правилах международный порядок, в том числе в космической, кибернетической и морской сферах». При этом в ноябре 2022 г. лидеры Австралии и КНР впервые с 2016 г. провели переговоры.

Новая Зеландия также бросила вызов агрессивному поведению КНР. По данным газеты «South China Morning Post», тогдашний премьер-министр Джасинда Ардерн, также во время саммита НАТО в 2022 г., призвала противостоять экспансионизму КНР, заявив, что КНР «стала более агрессивной и готова бросить вызов международным правилам и нормам». В последние годы Новая Зеландия присоединилась к более чем 20 международным заявлениям, содержащим критику действий КПК, включая репрессии против мусульманского уйгурского населения на северо-западе Китая и ущемление гражданских прав в Гонконге, сообщила
газета «The Economist» в октябре 2022 г.
Новая Зеландия также вошла в число 50 стран, включая Австралию и тихоокеанские островные государства Маршалловы Острова, Науру и Палау, выступивших с совместным заявлением на Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций в октябре 2022 г., и заявивших, что обращение КПК с уйгурами «может представлять собой международные преступления, в частности, преступления против человечности». 

Страны Балтии Эстония, Латвия и Литва недавно вышли из инициативы «Сотрудничество между Китаем и странами Центральной и Восточной Европы». Это решение было принято на фоне критики усиления военного давления КНР на Тайвань и укрепления связей Пекина с Москвой, несмотря на вторжение России в Украину. Выход Литвы совпал с объявлением об открытии торгового представительства Тайваня в ее столице Вильнюсе, а также с тем фактом, что страна начала проводить внешнюю политику «ценности превыше всего», пообещав, что «будет активно противостоять любому нарушению прав человека и демократических свобод и защищать тех, кто борется за свободу во всем мире, от Беларуси до Тайваня». КНР в ответ ввела запрет на экспорт из этой балтийской страны.

Европейский союз сообщил, что 30 стран Индо-Тихоокеанского региона приняли участие в Министерском форуме ЕС по сотрудничеству в Индо-Тихоокеанском регионе, который состоялся в Париже в феврале 2022 г. Среди обсуждаемых «общих целей» были обеспечение безопасности на море и в киберпространстве – двух сферах, где КНР конфликтует с другими странами. КНР имеет территориальные споры с более чем десятком государств, в том числе разногласия по поводу суверенитета над островами и прав судоходства в Южно-Китайском море. Кроме того, как сообщил Центр стратегических и международных исследований в октябре 2022 г., связанные с КНР хакеры были обвинены в кибератаках по всему миру, включая атаки на «несколько правительств Юго-Восточной Азии … с использованием специализированного вредоносного ПО, связанного со спонсируемыми государством китайскими группами».

США используют новые методы для противостояния агрессивному поведению КНР. Индо-Тихоокеанская инициатива по обеспечению безопасности на море будет способствовать повышению осведомленности стран о ситуации в морском пространстве от Южно-Китайского моря до в Южной Азии. В отдельной Тихоокеанской инициативе сдерживания, которая предусматривает расходы в размере 6,1 млрд долл. США, КНР отводится особое место. Авторы инициативы отмечают, что «большая часть инвестиций и усилий [Министерства обороны США] сосредоточена на этой угрозе и укреплении сдерживания в Индо-Тихоокеанском регионе». В Индо-Тихоокеанской стратегии США, опубликованной в феврале 2022 г., отмечается рост конкуренции со стороны КНР и подчеркивается приверженность реализации инициатив, в том числе пяти скрепленных договорами союзов США в регионе, а также укреплению «Четверки», поддержке дальнейшего усиления регионального лидерства Индии и расширению дипломатического присутствия США. Сондерс также указал на новые ограничения, введенные США на продажу КНР микрочипов и в целом продукции, в которой используются американские технологии. Предыдущие ограничения касались технологий, которые могли бы способствовать наращиванию ядерного потенциала КНР. «Теперь, в более общем смысле, мы не хотим, чтобы Китай был самым современным конкурентом в области интегральных схем. Мы не хотим, чтобы у них была индустрия искусственного интеллекта мирового уровня», – заявил Сондерс. США призывают страны-единомышленницы соблюдать новые ограничения и начать отсоединять свою экономику и цепочки поставок от КНР. «Мы будем настаивать на том, чтобы Япония, Южная Корея и страны Юго-Восточной Азии были осторожны в торговле с Китаем, – отметил Сондерс. – И мы требуем того же от европейских стран».

Среди множества стран, обеспокоенных растущей угрозой со стороны КНР, есть и члены Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН), которая ведет переговоры с Пекином по поводу кодекса поведения в Южно-Китайском море, затрагивающего судоходство, территориальные претензии и другие вопросы. Переговоры продолжаются уже десять лет и, похоже, не дают надежды на прогресс, сообщил Куо, аналитик корпорации «Rand». Среди камней преткновения в переговорах по Южно-Китайскому морю: упорное стремление КНР заключить двусторонние соглашения с отдельными странами-членами, такими как Филиппины и Вьетнам, а не с АСЕАН в целом. «Если бы АСЕАН действительно могла действовать как единый блок, – отметил Куо, – у нее было бы гораздо больше полномочий и гораздо больше возможностей формировать политику региона». 

Однако, по словам Сондерса, затянувшиеся переговоры выявили истинные намерения КНР: ограничить свободу и суверенитет стран АСЕАН. Так, КНР хочет ограничить возможности членов АСЕАН проводить военные учения с участием государств, не являющихся членами организации, и разрабатывать нефтяные месторождения с помощью иностранных компаний. «Пекин хочет, чтобы это были только компании из стран АСЕАН или китайские компании, – сообщил Сондерс. – Ход переговоров ясно показал, чего опасаются многие из этих стран: Китай пытается доминировать в регионе и диктовать, что там происходит, или, по крайней мере, иметь право вето в отношении происходящего». Такой жесткий подход вызывает недоверие к КНР во всем регионе. Исследование «Состояние Юго-Восточной Азии в 2022 г.», проведенное сингапурским Институтом исследований Юго-Восточной Азии ISEAS-Yusof Ishak, показало, что 64% респондентов в странах АСЕАН приветствуют региональное, политическое и стратегическое влияние США, а 53% считают действия США в сфере обеспечения глобального мира, безопасности, процветания и управления правильными. В КНР так считают 24% и 27% респондентов, соответственно.  

Редакция «FORUM» приостанавливает перевод ежедневных материалов сайта на русский язык. Читайте ежедневные публикации на других языках.